Крикнул ворон. Легкий румянец на коже. Снег в июле - смешно и грустно. Но не уютно. Не уютно мокрым щекам, мыслям тоже одиноко. Почему –то я вижу только подошвы неочищенных ботинок и не одного человеческого следа. Все, кто умеют летать пролетают мимо. Я не помню их следов, потому что, кто летает, тот не оставляет следов. Я тоже не наслежу в этой жизни. Я просто лягу на податливую обнажено-беззащитную зелень травы. Трава не помнит агрессивность подошвы, хотя совершенно беззащитна и не держит обиды. Она снова, чтобы радовать, распрямится и сочным изумрудным атласом и будет убеждать, что все , что было, того не было. Я еще не дорос до травы, но крикнул ворон, и я лег, уткнувшись рыхлые комки земли, пахнущие дождевыми червями. И когда я стану настоящей травой, я дорасту до того самого таинственного света далекой звезды, которая умеет оставлять такой яркий след, который никогда не забывается.